"Снова М52" или Путешествие из Новосибирска в Горный Алтай на Toyota Corona «бочка. Кордон «Кур-Кечу Тракт строил новомученик

Чуйский тракт сегодня - дорога федерального значения. Сотни тысяч туристов ежегодно следуют по ней, наслаждаясь природой Горного Алтая. Но мало кто знает, какой ценой была проложена эта трасса, скольких человеческих жизней она стоила. Этот путь стал своеобразным памятником тем, кто попал в жернова зародившейся в послереволюционные годы системы.

Одно из подразделений Сиблага, занимавшихся прокладкой дороги − «командировка» у бома Кор-Кечу − стало местом мученического подвига иеромонаха Киприана (Нелидова).

По Великому шелковому пути

Историки спорят, когда появились первые упоминания об этом пути, соединяющем обширный регион Западной Сибири и монгольско-китайские степи. Есть версия, что Чуйская вьючная тропа имела отношение к Великому Китайскому шелковому пути как его северное ответвление. Но первые сведения о конной тропе, пролегавшей по долинам рек Катуни и Чуи, в русских записях относятся ко второй половине XVIII века, когда часть Алтая вошла в состав России.

С середины ХI Х века, с присоединением так называемых двоеданцев (юг Горного Алтая) сложились благоприятные условия для развития торговли с Монголией и Китаем. Купцы организуют вдоль дороги перевалочные пункты: Шебалино, Топучее, Онгудай и Кош-Агач. В самом дальнем из них, Кош-Агаче, уже в 1871 году был построен храм апостолов Петра и Павла. Вместе с купцами эти места регулярно посещали православные священники-миссионеры.

Тогда будущий тракт представлял собой вьючную тропу, но на многих переходах силами местных крестьян уже была проложена неплохая дорога. С начала XX века начинаются более активные работы по прокладке дороги на всем протяжении пути, но их остановила начавшаяся Первая мировая война.

Только в 1922 году была возобновлена реконструкция дороги, а через три года осуществлены первые экспериментальные автомобильные рейсы по ней. Но на тракте тогда оставалось еще много опасных мест.

«Коммунистическими темпами»

В 1932 году председатель Западно-Сибирской краевой рабоче-крестьянской инспекции Папарде писал в Москву: «Сибкрай РКИ просит рассмотреть причины совершенно недопустимой, граничащей с вредительством волокиты со строительством правобережного варианта Чуйского тракта и привлечь виновных к суровой ответственности, обязать Главдортранс закончить изыскания, строительство тракта и моста через реку Бию в срок».

Осенью 1932 года основной рабочей силой на строительстве дороги стали заключенные седьмого отделения Сибирских лагерей. На каждые несколько десятков километров создавались временные концентрационные лагеря, так называемые «командировки», рассчитанные на десятки или сотни человек. Но особенно активизировался «набор» бесплатной рабочей силы на строительство Чуйского тракта в начале тридцатых годов.

Сиблаг был создан в 1929 году. Он охватывал обширную территорию Юго-Западной Сибири. Управление Сиблага поочередно перемещалось из Новосибирска в Мариинск и обратно.

Планы, спускаемые «сверху», с каждым этапом работ ужесточались. От людей требовали невозможного. Все делалось вручную. Тем не менее, 1 января 1935 года Чуйский тракт был сдан в эксплуатацию Государственной комиссии. Ценой таких ударных темпов были изломанные человеческие судьбы и погубленные человеческие жизни.

Большинство заключенных, в том числе и женщины, трудились на выравнивании дорожного полотна. Работали кирками, лопатами, на тележках возили грунт. От холода, голода, непосильного физического труда и болезней умирали десятки, а может, и сотни человек.

Против скалы

«Командировки» организовывались по-разному. Часто – путем отселения местных жителей из отдельно лежащих населенных пунктов или на их окраинах. В пустынных зонах создавались временные лагеря из землянок, вырытых в открытом поле.

Особенно трудно приходилось на работах по пробивке скальных бомов: Кор-Кечу, Яломан, Белый Бом. Находясь в корзинах, подвешенных на отвесном склоне, заключенные работали зубилом и молотком. Объем пород, раздробленных таким образом, превышал сто тысяч кубометров. После пробивки бома вручную укладывались подпорные стенки. На это ушло только на бомах Кор-Кечу и Яломан 24 тысячи кубометров грунта.

Тракт строил новомученик

Правдивая история о Чуйском тракте и его строителях почти не исследована. Она хранит в себе много тайн о трагическом периоде истории России ХХ века. Одна из них – лагерь-«командировка», где похоронен иеромонах Киприан (Нелидов), прославленный в лике преподобномучеников в феврале 2002 года.

Отец Киприан был арестован в Москве весной 1933 года. Проходил он по одному делу с епископом Варнавой (Беляевым) за попытку создания тайного монастыря. Оба были осуждены на три года лагерей и отправлены на Алтай «спасать» план строительства магистрали всесоюзного значения.

Вообще на строительстве Чуйского тракта было почему-то много москвичей. Ходили слухи, что многие заключенные были собраны в Москве на Хитровом рынке.

О месторасположении «командировок» вдоль Чуйского тракта, к сожалению, не опубликовано никаких материалов. В июне 2002 года жителем Москвы, внучатым племянником о. Киприана Григорием Викторовичем Анащенко был сделан запрос о лагере у бома Кор-Кечу. У нас как у исследователей была надежда на воспоминания местных жителей, а также дневниковые записи монахини Екатерины (Чичериной), опубликованные в книге «У Бога все живы».

Живые свидетельства

До поездки мы более всего опасались таежной местности, которая способна скрыть любые рукотворные неровности ландшафта. Но нам повезло: в районе бома Кор-Кечу практически нет леса. Лог Карасук, простирающийся перед бомом, покрыт невысокой горно-луговой растительностью. Более того, это место находится вдалеке от селений и практически не культивировалось. Правда, на нем видны следы сравнительно недавних траншей и раскопок курганов, оставленных археологами.

Место лагеря у бома было указано лишь двумя старожилами – еще сказываются прошедшие годы и тот ореол страха, которым была окутана, особенно тогда, деятельность карательных органов.

В селе Топучее верующая бабушка по имени Мария, крещеная, хотя и татарка наполовину, рассказывала, как разрушали храм, как разбивали и жгли иконы в домах. На наш вопрос, почему же верующие не препятствовали этому, ответила: «Разве вы не знаете, до чего довели людей? Чуть что не так скажешь – сразу заберут».

Местные жители нередко были враждебно настроены по отношению к заключенным. Конвоиры обязывали следить за беглецами.

Видимо, единственный из живых, кто помнит лагерь Кор-Кечу – это Василий Иванович Бельский, 1915 года рождения, житель села Онгудай. В 1919 году их семья переехала на Малый Яломан, в 1830 – в с. Иню, в 1932 – ссылка в Новокузнецк, потом вернулись и жили в Купчегене. Населенные пункты, в которых жила семья В.И. Бельского, отстоят недалеко от бома. Василий Иванович вспомнил случай из детства: он заметил беглеца, спрятавшегося в кустах, и рассказал об этом председателю сельсовета. Помнит и лагерные бараки, находившиеся справа под горою, вдалеке от тракта, не доезжая скальных выступов бома.

Наибольшую помощь в поиске места лагеря оказал житель села Купчегень Юрий Назатович Карастанов. Он согласился быть проводником и показать месторасположение лагеря.

В поисках лагеря

Лог Карасук и бом Кор-Кечу находятся за перевалом Чикетаман почти в десяти километрах от Купчегеня. Раньше дорога в обход бома шла поверху, подъем был трудным и утомительным. Сейчас же, благодаря нечеловеческим усилиям заключенных Сиблага, она вьется по «откопанцу», буквально над самым потоком бурной Катуни.

Где жили строители дороги на боме Кор-Кечу? Их небольшой барачный «городок» располагался примерно в пятистах-семистах метрах от Чуйского тракта, если смотреть вдоль него. Бараками служили палатки, а точнее – тенты, натянутые над неглубокими земляными рвами. Леса вокруг практически нет. Поэтому, если в лагере и были деревянные дома, то разве что для охраны. В одном из рвов мы обнаружили осколки тонкого оконного стекла, несомненно, относящиеся к тому времени.

Капитальные постройки в лагере не возводились. Не было у него и ограждения. «Командировка» обустраивалась как временное местонахождение заключенных – на период работ по пробивке бома. Просуществовала она несколько лет. Когда лагерь расформировали, тенты, кровати и другое имущество вывезли, а на поляне остались лишь аккуратно выкопанные рвы, до сего дня сохранившие свою форму практически в первоначальном виде.

С юга лагерь был прижат к горному склону. Почти у самого его подножья находится отпечаток конструкции круглой формы − возможно, это была сторожевая вышка. Относительно сторожевой вышки все постройки располагались в северном сегменте, то есть угол обзора, необходимый для надзирателей, составлял не более 180 градусов. Примерно в двадцати метрах на северо-восток от вышки находятся два продолговатых углубления размером 4 на 8 метров, которые, скорее всего, служили погребами и были у охранника как на ладони.

С запада от вышки находился большой (10 на 70 метров) мужской барак, представлявший собой длинное помещение с двумя рядами кроватей и проходом посредине. В нем могла быть только одна перегородка, отделявшая барак от большой комнаты, в которой некоторое время жила монахиня Екатерина (Чичерина). Рвы остались настолько нетронуты, что безошибочно можно определить, где был вход в этот барак.

Севернее от вышки находился комплекс из восьми бараков, расположенных по периметру вокруг, видимо, столовой. Четыре строения с южной стороны принадлежали охране. Три почти квадратных строения с востока и одно вытянутое с севера, скорее всего, были: первые − женскими бараками, а второе – имущественным складом. С восточной стороны пределы лагеря ограничивались длинным неаккуратным рвом, который либо был оставлен недоделанным за ненадобностью, либо служил для складирования орудий труда (тележек, корзин и прочего). В некотором отдалении от лагеря с западной стороны находился барак размером 10 на 12 метров с ярко выраженным входом. Здесь располагалась больница, а точнее − изолятор для инфекционных больных. Здесь монахиня Екатерина (Чичерина) несла обязанности по уходу за больными.

Были при лагере еще баня и прачечная. Они находились на самом берегу Катуни, на каменистом выступе, который огибает река. Здесь удобный пологий спуск к воде. Однако, чтобы до него добраться, нужно спуститься по крутой тропинке, поскольку Катунь в этом месте течет в глубоком каньоне, который, как пишет Е.В. Чичерина, не ниже московской многоэтажки. До лагеря отсюда не меньше километра.

В целом, ландшафт местности сегодня практически такой же, каким был семьдесят лет назад. Современный вид ее в точности совпадает с дневниковыми записями Е.В. Чичериной. Катунь из лагеря не видна, поскольку протекает в глубоком каньоне, лог довольно плоский и хорошо просматривается тракт. Здесь же проходила и старая вьючная тропа, по которой шли караваны, видимые из лагеря. С юга он закрыт от солнца хребтом, образующим бом Кор-Кечу. Правда, Е.В.Ч ичерина пишет, что в лагере никогда не бывает солнца, но это так только в осенне-зимний период – с октября по апрель. В остальное время года солнце поднимается выше гребня. Видимо, Е.В. Чичерина находилась здесь только в осенне-зимний период.

Место кончины мученика

Следует добавить, что один из охотников алтайцев (Александр Попов) назвал это место бом Еркечу, что значит «мужская переправа». Он же рассказывает, что заключенные содержались в таких невыносимых условиях, что беглецы крали подчас лошадей и, не имея спичек, чтобы развести огонь и поджарить конину, ели мясо сырым. Пойманных беглецов расстреливали на месте и даже не хоронили – «как скот». В дневниках Е.В. Чичериной говорится к тому же о специально дрессированных собаках, которые были способны задирать людей насмерть.

Подобная картина была и на строительстве левобережного варианта Чуйского тракта. По воспоминаниям Татьяны Давыдовны Тозыяковой, 1911 года рождения, и там вдоль дороги было много непогребенных трупов.

Е.В. Чичериной указывается, что в лагере у бома Кор-Кечу умер и похоронен иеромонах Киприан 16 июня 1934 года. На его могиле был выложен крест из камешков. Рядом находилась могила другого заключенного. Вероятнее всего, оба захоронения могли быть где-нибудь под склоном горы. Но где именно, к сожалению, неизвестно.

Протоиерей Георгий КРЕЙДУН

Спустившись с перевала Чике-Таман, Чуйский тракт идет вдоль берега Большого Ильгуменя среди высоких скалистых гор и вскоре вновь приближается к Катуни. На 680 километре федеральной магистрали издалека виден аншлаг с указателем: "Кордон Кур Кечу". Резкий поворот влево, к Катуни, и с горы открывается удивительная по красоте и величию панорама. Вдоль берега белопенной Катуни под причудливыми скалами стоят домики и разноцветные аилы лесного кордона. Это же целый поселок, а не отдельный домик лесника в тайге, каких приходилось много раз видеть ранее!

На базе туркомплекса "Кур-Кечу” организуются сплавы по рекам Катунь, Чуя и Урсул, пешие, конные, автомобильные и комбинированные туры и экскурсии различной продолжительности. На территории базы оборудована большая сцена для проведения фестивалей и фольклорных концертов. В мае 2007 года здесь проходил фестиваль искусств "Чике-Таманская весна”.

На базе "Кур-Кечу” нет мобильной связи. О свободных местах можно узнать или "с дороги” или в турфирме.

Спортивно-туристический комплекс "Кур-Кечу” расположен за перевалом Чике-Таман, через 6 километров после села Купчегень по Чуйскому тракту, в месте впадения реки Большой Ильгумень в Катунь. Здесь на Катуни находится большой Ильгуменский порог. Расстояние от Горно-Алтайска - 260 км, от села Онгудай - 44 км.

Турбаза "Кур-Кечу” построена она на основе базы "Кордон” Онгудайского лесхоза, в урочище Кур-Кечу. Сама база лесхоза включала в себя двухэтажный деревянный дом на две семьи с наибольшей вместимостью 10 человек и баню. В 2006 году специально для соревнований по рафтингу "Чуя-Ралли-2006” и "Ак-Талай Маргаан”, которые еще называют "Кубок Катуни”, были построены пятнадцать трехместных аилов, пять 4-хместных и один 5-тиместный. В год соревнования, по запросу организаторов, в аилах спальными местами служили деревянные настилы по периметру аила. Сейчас они заменены кроватями. Летом на территории базы "Кур-Кечу” дополнительно устанавливается шесть двухместных стационарных палаток.

На территории базы есть баня, душ с горячей водой, большой корьевой аил с очагом для вечерних посиделок, летняя столовая. Организовано трехразовое питание, предлагаются блюда алтайской национальной кухни. Готовить можно также самостоятельно на костре.

Порог находится на слиянии Большого Ильгуменя и Катуни. На 680-м км Чуйского тракта нужно свернуть налево к слиянию рек Большого Ильгуменя и Катуни. Большой перепад течения реки рождает быстрое течение и мощные валы высотой до трех-четырех метров в большую воду.

Не мог не оставить эту работу без внимания…
Это фото было склеено из двух вертикальных кадров, для передачи массивного и скоростного движения Большого Ильгуменя и Катуни…

Река Большой Ильгумень берет свое начало со склонов горы Ильгумень Теректинского хребта и примерно через 50 км своего бурного пути впадает в реку Катунь неподалеку от села Купчегень. Место слияния с Катунью известно своими порогами, на которых проводятся соревнования по рафтингу высокого уровня.

Горна водная змея, с зубочисткой во рту, ползет пробивая себе путь к слиянием таких рек, как Большой Ильгумень, и Катунь!!!

В погоде за птичкой, пришлось прыгать по камушкам ради её снимка… :о) Хоть она и маленькая, но всё же в снимке поймана…

Прозрачная вода это река Большой Ильгумень, а за ней как вы видите идет Катунь…

Долина реки Большой Ильгумень. От перевала Чике-Таман дорога идет через тополиные и березовые рощи по долине реки Большой Ильгумень, приводя к ее устью...

Долина реки Большой Ильгумень и плоскогорье Теректинского хребта после пер.Чеке-Таман, красива и живописна, изобилует множеством мест для отдыха.

Было очень интересно перемещаться по этим камушкам, ради выбранного кадра… Чуть оступился и все, хана технике… :о) Аккуратность превыше всего… Погуляем по фотографиям с горными реками и глыбами камней…

Спустившись с перевала Чике Таман, Чуйский тракт идет вдоль берега Большого Ильгуменя среди высоких скалистых гор и вскоре вновь приближается к Катуни. На 680 километре федеральной магистрали издалека виден аншлаг с указателем: "Кордон Кур Кечу". Резкий поворот влево, к Катуни, и с горы открывается удивительная по красоте и величию панорама. Вдоль берега белопенной Катуни под причудливыми скалами стоят домики и разноцветные аилы лесного кордона. Это же целый поселок, а не отдельный домик лесника в тайге, каких приходилось много раз видеть ранее!

Приехавшие сюда впервые удивляются: "Почему кордон, когда нигде ни лесных кордонов, ни лесников уже нет? И зачем кордон, если здесь не тайга, а скалы, главенствующие над лесом вдоль реки по берегам"?

Грозный шум Большого Ильгуменского порога на Катуни все ближе. Бурлит весь в белой пене, вздымается волнами, водоворотами знаменитый порог, преодолеть который под силу далеко не каждому спортсмену-воднику. На берегу реки у аила группа людей у костра, где готовится пища. Знакомимся.

Мы из Томска, всегда останавливаемся здесь, когда ежегодно приезжаем с друзьями в Горный Алтай, - рассказывает Антон Зятьков. - Все любители экстремального вида отдыха. Отсюда уезжаем на Большой Яломан, на высокогорные озера. Здесь, на кордоне, нам нравится - есть аил, где можно переночевать группе из шести человек, дрова за пятьдесят рублей целая охапка для приготовления пищи два раза вдень. Здесь нам рассказывают об опасности лесных пожаров, регистрируют и дают советы по дальнейшему нашему маршруту. Обстановка очень доброжелательная и все удобства для отдыха на природе. Приготовлены места для костров, дрова, устроены туалеты, есть контейнеры для мусора, поэтому нигде нет ни бумажек, ни пластиковой тары. Обстановка тихая и спокойная, никто нам не мешает отдохнуть денек-другой, и мы никому.

Наскальные рисунки вдоль Катуни близ устья Большого Ильгуменя свидетельствуют, о том, что здесь в древности жили люди. Кур Кечу с алтайского - мостовая переправа. Есть сведения, что здесь проходило войско Чингиз Хана, двигаясь с юга, от Монголии, на север. А в новейшей истории по древнему пути завоевателей двинулись браконьеры.

Их тактика была такой, - рассказывает директор АУ РА "Онгудай лес" Сергей Гончар, - приезжали сюда на машинах из Горно-Алтайска, Новосибирска, пересаживались на лодки ниже Ильгуменского порога и плыли вниз по Катуни в самые богатые зверем места, где вели браконьерскую охоту на козерогов, маралов. Машины угонялись в другой район, Чемальский, и там, вблизи Куюса, Чемала, за шестьдесят - сто километров ниже по течению Катуни на берегу ожидали лодки с добычей. Мясо перегружалось и увозилось.

Для браконьеров это был рай, а для нас, работников Онгудайского лесхоза, - ад. Браконьеры тайгу не жалели, оставляли непотушенными костры, и в бассейнах Сумульты, Кадрина и других рек, впадающих в Катунь, где сейчас Сумультинский заказник, бушевали лесные пожары. Мы не успевали их тушить, завозить продукты на вертолетах, привлекалась авиалесоохрана из Горно-Алтайска, Тюмени, а леса все горели и горели. Эта местность привлекательна не только для браконьеров, "диких" туристов, но и для всех желающих посетить отдаленные таежные угодья, и район Кур Кечу был как проходной двор. И мы решили построить здесь лесной кордон…

Это было в 1996 году. Идея построить на устье Большого Ильгуменя кордон пришла директору Онгудайского лесхоза Николаю Мамыеву, главному лесничему Сергею Гончару и мастеру леса Владимиру Тарбаеву, когда они проезжали через Кур Кучу на лошадях на лесной пожар. "Если будет кордон и контроль всех проезжающих здесь, то люди начнут вести себя по-другому", - окончательно убедились они, увидев следы костров, машин, стоянок тех, кто недавно уплыл на лодках вниз по Катуни, где в очередной раз возникли лесные пожары.

Руководители лесного хозяйства и администрация района поддержала инициативу строительства лесного кордона Кур Кечу. Лесхозу был выделен участок земли для кордона в бессрочное пользование. И как только появилось здесь первое строение кордона и люди в форме работников Государственной лесной охраны стали записывать номера машин, фамилии и паспортные данные проезжающих и предупреждать их об опасности возникновения лесных пожаров и ответственности за их возникновение, произошло чудо: лесные пожары в тайге ниже кордона прекратились.

В жаркую погоду здесь бывает до двухсот человек в день, - продолжает рассказывать о кордоне Сергей Гончар, директор АУ РА "Онгудай лес". - Мы находимся в структуре Министерства лесного хозяйства Республики Алтай как и Онгудайское лесничество, где лесничим Николай Иванович Мамымев, поэтому сохраняем кордон в целях охраны лесов от пожаров. Это, можно сказать, стратегический пункт охраны лесного фонда, проверенная временем структура, работающая в плане пожарной безопасности. И не только в этом. Для туристов мы привозим дрова из Онгудая, а обратно увозим на свалку целые тракторные тележки бытового мусора, которые забираем из мусорных контейнеров. Можно представить, что будет, если каждая туристическая группа будет останавливаться не здесь, а ниже по реке, жечь костры, оставлять мусор. Мы не оказываем услуги туристической деятельности, а только создаем условия для проживания и комфортного отдыха, контролем, беседами с туристами ведем противопожарную профилактику.

Ильгуменский порог страшит браконьеров, они не рискуют проплывать через него на лодках мимо кордона, он как еще один страж на Катуни. А вот многих туристов, спортсменов-водников порог привлекает. Здесь, на базе кордона, проходили мировые соревнования по рафтингу, ежегодно в августе проходят всероссийские соревнования на Катуни. Посмотреть на них, как спортсмены проходят Ильгуменский порог приезжают из городов России и других стран. Кордон благоустраивается, проведена электролиния, построена водонапорная башня, для проживания гостей построены с участием администрации района дополнительные домики, выделяются палатки. Для связи с Онгудайским лесничеством и автономным учреждением "Онгудай лес" на кордоне имеется рация, в ближайших планах - подключение к интернету.

Откуда деньги на все это, если кордон из лесного бюджета не финансируется и никакими спонсорами не содержится? Как рассказал Сергей Гончар, все содержание кордона осуществляется из собственных средств автономного учреждения, созданного для охраны лесов от пожаров и их тушения, проведения работ по лесовосстановлению, рубок ухода за лесом. Но здесь не ждут получения субвенций из Федерального бюджета, а зарабатывают деньги сами, проявляя инициативу, находчивость в условиях рынка, предприимчивость. Когда повсеместно шло увольнение лесников, техников и других работников лесной охраны, в Онгудае решили организовать дело так, чтобы не лишать людей заработка на содержание семей, а дать им работу, сохранить всех, кто оказался перед угрозой сокращения в соответствии с лесным законодательством. И работу дали. Автономное учреждение сохранило объемы заготовки древесины при рубках ухода за лесом, переработки, выпуская разнообразную продукцию для строительства домов. Ежегодно здесь выпускается до трех тысяч кубометров пиломатериала - доска, брус, половая рейка, вагонка, для чего построена сушильная камера.

По традиции сохранено коневодство, бывший лесхоз ежегодно поставлял по сотне лошадей для лесной охраны, и теперь вновь лошади оказались востребованными для тушения лесных пожаров. К этому выводу пришел сам министр лесного хозяйства республики Михаил Терехов, во время тушения лесного пожара в соседнем Усть-Канском районе. И для наземной лесной охраны автономных учреждений и даже для авиалесоохраны при тушении лесных пожаров в горах лошади нужны. Ведь каких усилий стоит десантнику-пожарному спуститься с кромки лесного пожара вниз к реке или ручью, наполнить ранец огнетушителя и вновь карабкаться до километра вверх по горе до пожара! Доставлять воду на вершины гор, хребтов вертолетом в емкостях П1-00 или других не только слишком дорого, но зачастую и невозможно из-за отсутствия подходящих мест для посадки. А одна лошадка может подвезти воду прямо к кромке лесного пожара для заправки сразу четырех огнетушителей или воздуходувок. Применяя для тушения лесных пожаров авиацию, новейшую противопожарную технику, зря мы списали со счета лошадей, решил министр, и дал указание приобрести в каждом автономном учреждении ездовых лошадей для использования их не только на пожарах, но и при посадке лесных культур, при отводе лесосек и других работах.

"Онгудай лес" имеет подсобное хозяйство по выращиванию крупного рогатого скота, сорок гектаров посевных площадей, пашет, сеет, убирает урожай, занимается пчеловодством. Собственной продукцией обеспечиваются группы лесных пожарных при борьбе с огнем в тайге. Так решается проблема обеспечения продуктами при тушении лесных пожаров, опережая субсидии, которые приходят уже по факту тушения лесных пожаров, а не до выезда людей на тушение. Здесь создано комплексное хозяйство, которое обеспечивает круглогодовую занятость работников автономного учреждения, успешное выполнение главной задачи по охране лесов от огня. При этом расходы, в том числе на содержание кордона Кур Кечу, компенсируются доходами.

Если какое-либо учреждение или организация занимается только охраной лесов от пожаров за счет государственных средств, то возникает опасность, что ее работники невольно будут заинтересованы в максимуме работ по тушению - за это им платят деньги. Меньше пожаров - меньше заработка. Это факт, каким бы обидным или ущербным он не был. И он заставляет задуматься о совершенствовании всей системы охраны лесов от пожаров.

В АУ РА "Онгудай лес" никто не заинтересован зарабатывать деньги на тушении лесных пожаров, здесь все делается для того, чтобы их не было, ибо для всех есть возможность зарабатывать другим способом круглый год.

В центре кордона Кур Кечу выделяется самое большое деревянное здание похожее на административное. Но это пункт для хранения ранцевых огнетушителей, воздуходувок, мотопомп и других средств тушения лесных пожаров. Все они наготове, но только хранятся и поддерживаются в рабочем состоянии. Лесных пожаров за кордоном Кур Кечу нет.

Валентин Варванец.

На снимках: здесь все условия для семейного отдыха с детьми.

Вот так день за днем мы продвигались вперед и вперед по Чуйскому тракту в сторону границы с Монголией. Перевал Теплый Ключ был крайней точкой нашего путешествия: заснеженные вершины хребта Сайлюгем «сообщили» нам о том, что пора поворачивать назад. Обратная дорога всегда казалась мне короче, чем дорога туда. Так было и на этот раз: более 250 км от Джумалинских ключей до турбазы на Кордоне «Кур-Кечу» мы преодолели, как мне показалось, совершенно незаметно. Наверное, я была переполнена впечатлениями от увиденного и пережитого за последнее время: семь дней, проведенные на Алтае, пролетели на едином дыхании, переплелись-перепутались в моей голове. Как же много эмоций и информации вместили эти дни!

В полной темноте мы прибыли на Кордон, расположенный чуть в стороне от Чуйского такта в месте впадения реки Большая Ильгумень в Катунь. Первые же минуты нахождения здесь буквально потрясли меня своей «цивилизацией» - в аиле, где нам предстояла ночевка, простым нажатием кнопки включилась «лампочка Ильича». После двухместных двухуровневых лавок и солнечных батарей в Джумалинских ключах электричество показалось мне высшим достижением человечества!
1.


Фото Дмитрия Борисова

Всю ночь было слышно, как могуче шумит на перекатах Катунь, убаюкивая и успокаивая переполненных эмоциями путников. А утро принесло то, о чем я мечтала все путешествие: здесь, на берегу Катуни, хозяйничала спелая Осень – сияли золотом березы и мелированные кончики ветвей лиственниц, горели багрянцем травы и кустарники. Иногда эту идиллию нарушал перепутавший времена года багульник, покрытый нежнейшими цветами. Проснувшись радостным солнечным утром среди этой красоты, мне показалось, что я попала в райской уголок.
2. Река Большая Ильгумень, впадающая в Катунь:

3. Турбаза на Кордоне «Кур-Кечу»:

4.

5.

В нашем сентябрьско-октябрьском путешествии 2009 года мы полностью выполнили задуманное, посетили все запланированные программой места, преодолели все трудности, а препятствия нам почти и не препятствовали. Теперь можно успокоиться и расслабиться.
6.

7.


Фото Даши Горшениной

Купание в стремительной Катуни:
8.


Фото Olivier Renck

9.


Фото Olivier Renck

10.

11.

По сути, здесь завершилось наше путешествие 2009 года: на обратной дороге мы заехали в Чемал, про который я еще расскажу, и возвратились в Новосибирск.

Громадное спасибо всей нашей весело-шебутной молодежной компании, в которой я провела столько наполненных счастьем и эмоциями дней! Безграничная благодарность Altai Discovery Team (http://www.altaidt.com/ru) – Ксении Свобода, Денису Фролову, Виталию Гуляеву, открывшим для меня «двери» на Алтай, показавшими его таким, что я «заболела» этими местами. С этой профессиональной, высоко организованной командой я еще не раз побывала на Алтае, о чем мои рассказы еще впереди!)))
12. Прощальная фирменная Ксюхина дамляма, приготовленная на костре:

13. Мы все:

Мои рассказы про путешествия на Алтае:

-
-
-
-
-
-
-