Что происходит с Евросоюзом? Кто умрёт первым: евро или ЕС

Кандидат в президенты Франции, лидер партии «Национальный фронт» Марин Ле Пен предрекла Европейскому Союзу скорое исчезновение. По мнению политика, организация изжила себя и больше не нужна людям.

«Евросоюз погибнет, потому что людям он больше не нужен. Надменным гегемониям суждено исчезнуть с лица земли», — заявила Ле Пен на встрече с избирателями в Лилле. По мнению Ле Пен, поворотными событиям в этом направлении стали референдум о выходе Великобритании из ЕС и победа Дональда Трампа на выборах в США. Выборы президента Франции станут очередным шагом в «глобальном восстании людей».

Кроме того, Ле Пен обвинила своих основных соперников — экс-министра экономики Эммануэля Макрона и кандидата от движения «Республиканцы» Франсуа Фийона в предательстве граждан ради Евросоюза и интересов рынка. Теперь, по ее словам, «пришло время разгромить глобалистов» и начать строить «другую Европу для людей», основанную на свободном сотрудничестве стран.

Напомним, что на прошлой неделе Марин Ле Пен посетила Москву, где встретилась с президентом РФ Владимиром Путиным , а также членами комитета Госдумы по международным делам и с председателем парламента Вячеславом Володиным . Как визит в Россию в нынешней политической обстановке скажется на шансах Ле Пен, пока не ясно.

До выборов президента Франции осталось меньше месяца. Первый тур назначен на 23 апреля, а второй, если он состоится, на 7 мая. Согласно опросам общественного мнения, в предвыборной гонке лидирует лидер партии «Вперед» Эммануэль Макрон. Долгое время наибольшими симпатиями публики пользовался Франсуа Фийон, но коррупционный скандал серьезно ударил по его шансам.

Не случайно лишь в начале марта Макрону вдалось впервые вырваться вперед. По мартовским поллам, он наберет 26% в первом туре, Марин ле Пен отстанет всего на 1%, а Фийон займет третье место. Но победу во втором туре все опросы безоговорочно отдают именно экс-министру — в противостоянии с Ле Пен он наберет 65% голосов, с Фийоном — 59%.

Эксперт Центра изучения кризисного общества Александр Вершинин считает, что если не на этих, то на следующих выборах риторика Марин Ле Пен может принести ей успех по мере роста евроскепсиса среди населения ЕС.

— Марин Ле Пен говорит о закате Евросоюза не первый год, и не она одна. В ходе нынешней президентской кампании во Франции несколько кандидатов делают акцент на кризисе ЕС. Для Франции это важный момент, так как исторически она всегда была мотором евроинтеграции, но в последние годы эту роль утратила. Отчасти по своей вине, отчасти в связи с объективным развитием ЕС.

Для обычного француза, который идет в магазин и отдает за некоторые товары процентов на 25 больше, чем платил бы, не входи страна в ЕС, все это очень существенно. Поэтому у Ле Пен есть стабильная избирательная база людей, которые, так или иначе, страдают от последствий евроинтеграции. Порядка 25% французов железобетонно выступают за «Национальный фронт». Это позволит Марин Ле Пен в первом туре обойти других кандидатов.

«СП»: — То есть во Франции возможно повторение сценария Brexit или выборов в США?

— Это не слишком вероятно. Дело в том, что пока эти протестные настроения не столь велики, чтобы на них въехать в Елисейский дворец. Едва ли на острой критике Евросоюза можно одолеть такого сильного соперника, как Эммануэль Макрон, который, скорее всего, и победит во втором туре.

Хотя евроскепсис как таковой — это не только французская проблематика. После Brexit об этом говорят все, и даже в Германии, которая всегда была главным бастионом и бенефициаром евроинтеграции, партия евроскептиков «Альтернатива для Германии» уже имеет свои 15%. Для Германии это очень много, ничего похожего еще не было.

Ле Пен чувствует настроения населения. Но ее слова нужно умножать на избирательную кампанию, на то, что она пытается усилить свой имидж несистемного политика. Это модно, это в тренде. Если не на этих, то на следующих выборах это может принести свои плоды.

Если мы вспомним, относительно недавно, 15 лет назад ее отец получил на выборах в первом туре 16%, и это стало сенсацией. Сейчас Ле Пен минимум получает 25%, и это никого не удивляет. Все согласны, что ее позиции будут усиливаться и то, что сегодня происходит в Евросоюзе, ей на руку.

«СП»: — Могут ли позиции Ле Пен и евроскептиков усилиться перед выборами или это их потолок?

— Все зависит от того, что будет дальше происходить в ЕС. Еще три года назад никто не думал, что в Европу приедет миллион с лишним беженцев из Сирии, Африки и Ближнего Востока. Сейчас ситуация нестабильна, и любой фактор может повлиять на ход событий. Есть несколько точек, в которых может случиться то, что еще сильнее укрепит позиции евроскептиков в принципе, и Марин Ле Пен накануне голосования в частности.

«СП»: — Что это за точки?

— Во-первых, это то, что происходит в Южной Европе. Об этом все забыли, но совсем недавно был сильнейший кризис в Греции. Вопрос на какое-то время засыпали деньгами, всех построили, дали четкие указания, но сама проблема того, как в рамках еврозоны существовать этим странам, решена не была. Частично перекачивать ресурсы из одних членов ЕС в другие и как-то балансировать, будет все сложней.

Если что-то случится на юге, а это не только Греция, но и Португалия, Испания, отчасти Италия, это может усилить позиции тех, кто выступает с критикой Евросоюза, точнее, европейских институтов. Даже Марин Ле Пен подчеркивает, что она не против ЕС как такового, а против той формы, в которой эта организация существует сегодня.

Во-вторых, не очень понятно, что будет дальше с мигрантами. В Германии Ангела Меркель заняла жесткую позицию и настаивает на том, что нужно их принимать. Но она не учитывает потенциального количества новых беженцев. Летом приток мигрантов обычно усиливается, и если он будет велик, это может разжечь недовольство европейцев.

Наконец, третьим фактором, который сыграет на руку евроскептикам и Ле Пен, может стать большая политика. Тенденция по снижению международного влияния отдельных стран ЕС встречает достаточно болезненный отклик среди части населения, особенно во Франции. На идее величия построил современную французскую политическую нацию Шарль де Голь . То, что они постепенно это величие утрачивают, ощущается в массах. И в отношении ЕС французов едва ли не больше всего раздражает отсутствие четкой внешней политики и зависимость от Вашингтона.

Нужно смотреть на то, как будет действовать Трамп , чем на это ответит Москва, и как в ситуации противостояния двух центров силы проявит себя ЕС. От всех этих факторов будет зависеть дальнейшая судьба движения евроскептиков. Не исключаю, что такие настроения в обществе могут еще подрасти, и то, что мы видим сейчас — еще далеко не потолок их популярности.

« находится в кризисе». Эту фразу в последнее время приходится слышать все чаще. Но что на самом деле происходит с ЕС, насколько серьезен этот кризис и как проблемы Евросоюза влияют на его отношения с Москвой? Ответам на эти вопросы посвящен доклад «Неопределенное будущее Евросоюза: что делать России?», подготовленный экспертами . предлагает читателям фрагмент этого доклада.

Европейская интеграция стала примером способности суверенных государств мирно разрешать споры, ранее приводившие к кровопролитным войнам. Укреплять собственные индивидуальные возможности посредством сотрудничества, а не конкуренции. Примером пока уникальным. Тем более что сегодня проект переживает кризис, вызывающий озабоченность у друзей и соседей Европейского союза. Сейчас можно выделить несколько основных тенденций развития Евросоюза и политической эволюции Европы в целом.

Существует ли в ЕС эффективное лидерство и сохраняется ли солидарность всех участников проекта? Традиционный франко-германский локомотив интеграции ослаблен растущими скептическими настроениями во Франции, а также общей экономической и политической ситуацией. Институты ЕС не готовы взять на себя больше ответственности. Увеличивается разрыв между элитой и большей частью населения, молодыми и старшими по возрасту европейцами. Разрыв ведет к росту протестного голосования по вопросам, наиболее важным для будущего развития Евросоюза. События вокруг иммиграционного и греческого кризиса также показали, что солидарность, которую способны продемонстрировать страны ЕС, ограничена, когда она требует реальных жертв.

Под вопрос ставится налаженная за десятилетия система закулисного согласования интересов и переговорного процесса, позволявшая относительно плавно решать технические вопросы интеграции. Обыденностью становятся референдумы, каждый раз ставящие под вопрос участь той или иной страны в составе объединения. И, что наиболее тревожит, - кризис ЕС как института и способа сотрудничества европейских стран подрывает единство Европы в целом. За годы успеха интеграции - с начала 1980-х и до первой половины 2000-х - все привыкли отождествлять Европу и Европейский союз. К этому стремились и сами европейские лидеры. Сейчас, когда бюрократия ЕС переживает организационный полупаралич, такое состояние автоматически экстраполируется на Европу в целом. Отдельные страны ЕС - Германия, Франция, Италия - остаются видимыми игроками в сфере международной экономики и политики. Но их военно-политическое значение было в значительной степени положено на алтарь европейской интеграции.

Не завершается и экономический кризис, разразившийся в 2008 году. Странам Евросоюза удалось более или менее стабилизировать свои экономики, создать банковский союз и укрепить бюджетную дисциплину. Однако на концептуальном уровне вопрос о принципах и философии действительно общей экономической политики ЕС по-прежнему открыт. Проблему просто загнали внутрь, о чем свидетельствует, например, продолжающийся упадок Греции, где безработица превышает 28 процентов. В Евросоюзе в целом растет социальное неравенство.

Иммиграция и терроризм - острый вызов единству. Обе проблемы ведут к тому, что все большую насущность приобретает вопрос безопасности граждан, а он не входит в полномочия Европейского союза и не относится к числу достижений интеграции. Запрос граждан на безопасность находит адресатов прежде всего на национальном уровне, что снижает легитимность Евросоюза и усиливает популизм. Ответная реакция - поиск ответственных за пределами ЕС и указание на внешнее вмешательство, которое якобы влияет на решения европейских избирателей.

Не менее, если не более, опасно то, что эксперты определяют как «кризис нормативного лидерства Европы». На протяжении большей части своей истории Евросоюз оставался проводником наиболее передовых правил и норм цивилизованного общения. Однако сейчас Европа не может похвастаться способностью применять заявленные принципы в собственной политике.

В ряде стран - членов ЕС правительства проводят курс, прямо противоречащий базовым европейским ценностям толерантности и свободы выражения мнения. На уровне союза правительства вынуждены ради политической целесообразности идти вразрез с демократическим волеизъявлением граждан. Ценностный релятивизм распространяется и на внешнеэкономические связи, когда ЕС избирательно применяет собственное законодательство. Особенно это заметно в сфере международных энергетических отношений. Россия сталкивалась с этим на протяжении многих лет. Все это подрывает авторитет Европы внутри и вовне. Делает ее более уязвимой к вызовам и лишает конкурентных преимуществ.

Поворотным событием станет выход Великобритании из Европейского союза. Во-первых, вне его институтов окажется одно из крупнейших (после России, Германии и Франции) европейских государств. Это качественно изменит баланс сил внутри ЕС. У Германии, все более могущественной и намеренной идти до конца в сохранении нынешней модели интеграции, не останется равноценного противовеса. Во-вторых, сам по себе процесс оформления выхода Соединенного Королевства приведет если не к параличу Евросоюза на ближайшие годы, то, по меньшей мере, к непредсказуемости его реакций на внешние вызовы. Наконец, неочевидны перспективы самостоятельного экономического развития Великобритании за пределами европейской интеграции. Если оно будет успешным, некоторые страны ЕС могут воспринять его как положительный пример.

Фото: Christopher Furlong / Getty Images

Этот комплекс причин и факторов неустойчивости вызывает сомнение в том, что лозунг «европейская интеграция выходит из каждого кризиса более сильной» сработает и на сей раз. Кризис Единой Европы налицо, а перспективы восстановления ее эффективности и способности решать задачи развития стран-участниц неясны. Европейский союз переживает худшие времена с периода «евросклероза» 1960-1970-х годов. Кризис имеет экзистенциальную природу. При этом экономически ЕС по-прежнему один из трех важнейших игроков современного мира наряду с США и Китаем. Отдельные страны Евросоюза - Германия, Нидерланды, Австрия, часть государств Центральной и Северной Европы - показывают впечатляющие экономические результаты. Европа остается наиболее привлекательным направлением для инвестиций и предпочтительным торговым партнером.

Хотя одновременно общеевропейское регулирование оказывается и препятствием. Так, например, более бедные страны Восточной Европы стремятся к инвестиционному сотрудничеству с Китаем в обход институтов и стандартов Европейского союза. С этой целью ими создан механизм «16 + 1» (11 стран ЦВЕ, 5 стран Балкан + Китай) без прямого участия Брюсселя.

Успех отдельных стран ЕС и их значение для мировой экономики никто не может отрицать. Однако Европейский союз как институт все чаще ассоциируется с «больным человеком Евразии» (перефразируя известную метафору европейцев в адрес Османской Турции). И это опасно, поскольку нет уверенности в том, что без сдерживающих механизмов интеграции европейские государства останутся ответственными игроками.

При этом большинство наблюдателей исключают пока распад Европейского союза. Мощная бюрократическая инерция, набранная за десятилетия, позволяет перевести практику интеграции в режим упорядочивания накопленной регулятивной базы. Эта способность к самоподдерживающему развитию не препятствовала тому, что уже 10 лет положение дел в Евросоюзе скорее ухудшалось, нежели пребывало в стагнации. Но в целом кризис, по-видимому, пока не носит фатального характера. Важным фактором для большинства игроков остается экономическая целесообразность существования общего внутреннего рынка. Особенно важную роль приобретает Германия, своим авторитетом и экономической мощью пытающаяся цементировать ЕС.

Одновременно можно исключить сценарий качественной интенсификации европейской интеграции в будущем. Оснований для этого нет ни на институциональном, ни на страновом уровне. Такой сценарий не просматривается пока даже в форме «гибкого сотрудничества» - углубления интеграции в рамках ограниченной группы, а не всего сообщества. Кажущаяся логичной идея «Европы многих скоростей» на деле едва ли осуществима, ведь это означало бы формальный отказ от принципа равноправия, а он всегда был важнейшей идеологической опорой европейского проекта. Официальное зачисление тех или иных стран во вторую-третью категорию только стимулирует распад единого идейно-политического пространства.

Наиболее важным результатом перехода развития Европейского союза в «инерционно-прагматический» режим будет, по всей видимости, замораживание интеграции в сферах, выходящих за пределы экономики. Тем более что ни одно из чисто политических направлений не продемонстрировало больших успехов за четверть века после принятия Маастрихтского договора. Энтузиазм по поводу сотрудничества стран ЕС в оборонной сфере, присущий периоду начала работы союза в 1990-е, практически сошел на нет. Взаимодействие в области правосудия и внутренней безопасности пока не смогло предложить ответ на проблему миграции и терроризма.

Противоречивые результаты дала политизация энергетической сферы. Пока нет тенденции к тому, чтобы зависимость ЕС от традиционных поставщиков, среди которых центральное место занимает Россия, реально снижалась. Кроме того, практическое воплощение в жизнь «третьего энергетического пакета» дает внешним партнерам основания упрекнуть Европейский союз в нормативном релятивизме.

Возможно, предстоит своего рода «возвращение к истокам» и отказ от политизации экономических решений. В таком случае возникнет необходимость избавить Евросоюз от избыточной политической надстройки в институтах. Она возникла за 25-30 лет и уже сейчас скорее подрывает традиционную технократическую легитимность Брюсселя, чем укрепляет его позиции в отношениях со странами-членами, а самого Европейского союза - с внешними партнерами. В долгосрочной перспективе такие тенденции опасны для ЕС и невыгодны России.

Евро прекратит своё существование в течение года, Евросоюз распадётся, и Европа надолго погрузится в экономическую пучину.Уже не только американский экономист Нуриэль Рубини (известный своим «предсказанием» кризиса 2008 года), но целый сводный хор экспертов, агентств и политических деятелей твердят: наступает евро-апокалипсис. А, значит, в ближайшее время США одержат победу, сравнимую с крахом СССР.

Есть ли основания для «евро-паники», что ждёт евро и Евросоюз, как повлияет на разные государства перспектива распада ЕС и исчезновение его валюты, разбирались аналитики отдела «новости Европы» журнала «Биржевой лидер».Простая очистка, которая продлит жизнь на годы!

Будни Евросоюза: подготовка к распаду за ширмой «усилий по спасению»?

Пока министры экономики и финансов ЕС принимают наперекор Германии предложение Еврокомиссии по созданию единого механизма надзора за банками, скептики сомневаются, что этот механизм кому-нибудь пригодится. Ведь будущее Евросоюза весьма туманно, поскольку проблематично настоящее. Долговой кризис и не думает заканчиваться – или же его не думают заканчивать. Разгоняется инфляция в еврозоне, достигшая 2,7%: в ЕС дорожает транспорт, продукты питания и табак.

Кризис углубляется тем, что в Евросоюзе нет единства в отношении мер выхода из него. Длится он уже достаточно долго, а с учётом неутешительных прогнозов может затянуться сверх всякой меры. Весьма слабым утешением могут быть совещания и переговоры, на которых постоянно обнаруживаются нестыковки участников ЕС по основным вопросам. Так, Германия долгое время сопротивлялась запуску Европейского механизма стабильности – спецфонда в 500 миллиардов евро, заменяющего два существовавших ранее инструмента стабилизации. Наконец конституционный суд Германии выдал положительное решение по этому механизму, на что немедленно отреагировал курс евро.

Германия согласилась на запуск ЕМС в начале октября. Но тут же возникла следующая проблема: немцы категорически отказываются создавать единый механизм надзора за банками, активно продвигаемый Великобританией и выразителями «американских» интересов – Бельгией и Польшей. Формальная мотивация – контролёр не обладает достаточными ресурсами для контроля такого количества банков. Реальная – Германия не желает уступать лидерские позиции в Евросоюзе. Согласиться на единый надзор означает передать контролёру те функции регуляции банковской деятельности, которые, по сути, сегодня принадлежат Германии.

Кем, в свою очередь, будет контролироваться контролёр (Европейский центральный банк), нетрудно догадаться. Специалисты обращают внимание на то, как явно США и Великобритания проталкивают Кипр на место Швейцарии, чьи банки сейчас прессингуют штрафами за нарушение банковской тайны. Все эти процессы ослабят позиции Германии и Франции: Берн был «их» финансовым центром, а в нынешней ситуации всё идёт к тому, что Нью-Йорк и Лондон вкупе с контролируемым Кипром, ЕЦБ и Международным валютным фондом будут диктовать условия на мировом финансовом рынке. Во многом от того, как долго европейским грандам удастся сопротивляться англосаксонскому натиску, зависит дальнейшая судьба ЕС. А также от того, захотят ли они это делать.

Далеко не все эксперты соглашаются с пессимистическими оценками будущего ЕС и евро. Так, недоброжелатели прогнозировали, что уже в этом, 2012 году, Греция и Италия выйдут из еврозоны. Положение этих стран не улучшилось, но до конца этого года их выход вряд ли состоится. Может ли это говорить о намеренном занижении прогнозов? Эксперты подтверждают: может. Но, в то же время, не стоит игнорировать очень высокую вероятность выхода и этих, и некоторых других стран ЕС из еврозоны в следующем, 2013-м, году. Отсрочка в год ничего не меняет. Греция уже всерьёз и открыто на правительственном уровне не просто обсуждает, а подготавливает вариант возвращения к драхме (по словам еврокомиссара от Греции). Италия пока движется по пути так называемой «экономии», но после осуществлённой не так давно приватизации водных ресурсов этот путь явно себя исчерпал. Известный американский экономист Нуриэль Рубини и сейчас считает, что вслед за Грецией еврозону покинет Португалия. Если Италии и Испании не удастся реструктурировать свои долги, то и они последуют за греками и португальцами. По мнению Рубини, в этом случае конец еврозоны будет означать и конец Евросоюза.

Прогнозы экспертов можно разделить на условные группы, пояснил ведущий канадский эксперт проекта лучшего проекта обучения Forex в Европе 2009-2011гг. Академии Masterforex-V Евгений Ольховский:

1. Негативные. В ближайшее время (2013 год) из еврозоны выйдут сразу несколько стран Южной Европы. Риск неконтролируемого дефолта Греции останется крайне высок, даже если греки всё-таки договорятся с кредиторами. Поскольку выход одной только Греции приведёт к сворачиванию торговли и инвестиций, к сокращению ВВП и росту безработицы в ЕС, то прогноз крайне пессимистичен. Не добавляет оптимизма и наличие проблем с ликвидностью у наиболее крепких банков ЕС – германских. На «спасение» Греции в ЕС не настроены: не исключено, что Греция будет принудительно выведена из валютного союза Евросоюза. С другой стороны, ряд стран-доноров, в первую очередь, Финляндия, заявили, что не намерены спасать еврозону, оплачивая непродуманные расходы других стран. Если из еврозоны выйдет Финляндия или Нидерланды, основная опора Германии и Франции, валютный союз утратит смысл.

2. Частично негативные . Еврозону точно покинут Греция и, возможно, кто-то из южноевропейского «трио» (Италия, Испания, Португалия). Для них это переход на национальные валюты отзовётся серьёзными экономическими потрясениями, однако Евросоюз в целом ожидает только переформатирование. Избавившись от «слабых звеньев», ядро ЕС – Германия, Франция и евро-скандинавы – усилят внутреннюю интеграцию, что позволит им в итоге справиться с кризисом. Однако негативные последствия для покинувших еврозону стран, равно как и для «околоевропейского пояса» (страны-кандидаты, жёстко привязанные к ЕС), будут столь значительными, что мировой кризис продолжится. Кроме того, из ЕС могут вылететь «восточноевропейские нищие» - Румыния, Болгария, балканские страны и даже кое-кто из прибалтов. В любом случае, с планами спасения евроэкономики в том виде, в котором она пребывает сегодня, евро-гранды опоздали.

3. Позитивные . Все трудности будут преодолены путём усиления политической интеграции ЕС и создания налогового союза в дополнение к валютному. Технически победить нынешний южноевропейский долговой кризис не сложнее, чем ирландский 2010 года. Для этого необходимо формирование «противовеса» франко-германскому дуэту из Нидерландов, Бельгии, Швеции и, возможно, Польши. В их задачи будет входить преодоление сопротивления Германии, Франции и Финляндии по усилению централизации ЕС.

Отметим, что даже эксперты, отстаивающие третий вариант (как правило, это «внешние» эксперты, представляющие развивающиеся государства, в том числе Россию), полагают, что курс евро так или иначе будет ощутимо падать в результате любого из сценариев. Нынешнее закрепление является ситуативным и недолгосрочным.

Последствия разрушения еврозоны также оцениваются по-разному. Большинство экспертов утверждают, что если южноевропейские страны вернутся к национальным валютам, то последние будут невероятно обесценены. Итальянская лира «сядет» минимум на 25%, испанская песета и вовсе на 50%; о греческой драхме эксперты предпочитают не говорить. Обесценивание нацвалют стимулирует экспорт из этих стран, однако положительный эффект от этого растворится в катастрофических последствиях неконтролируемой инфляции. Не намного лучше будут себя чувствовать даже «зубры» ЕС, если им придётся вернуться к национальным валютам: марка и франк также потеряют в цене. Кроме того, стоимость государственных и частных облигаций южных европейцев и Ирландии только в германских и французских банках достигает 600 миллиардов евро. Следовательно, даже если к национальным валютам вернутся только Греция и «южноевропейское трио», то обесценивание «новых старых» нацвалют нанесёт едва ли не смертельный удар банковской системе «европатриотов». Соответственно, неизбежен спад производства и экономики в целом, пояснил в интервью «Биржевому лидеру» Андрей Гойлов, руководитель отдела аналитики компании RoboForex (входит в ТОП высшей лиги международного рейтинга брокеров Forex Академии Masterforex-V).

Однако часть экспертов уверяет, что распад еврозоны серьёзно повредит очень немногим – и в основном за пределами ЕС, в частности, тем африканским странам, которые работают с привязкой евро, а также предпочитающим евро-альтернативу доллару азиатским государствам. Эксперты-оптимисты исходят из того, что в своё время переход к евро в 1999-2002 годах не дал никакого заметного импульса экономикам членов ЕС. Среднегодовой рост ВВП понизился с 1,8% в девяностых годах до 1,5% в нулевых; то же касается и роста промышленного производства, экспортно-импортных операций (правда, всё это - в основном за счёт кризиса 2008 года; статистика до 2008 года показывает положительную динамику). Следовательно, если ничего не приобрели, то нечего и терять.

Со своей стороны, эксперты журнала «Биржевой лидер» с удивлением воспринимают такую аргументацию: ведь очевидно, что даже возрождение колебаний валютных курсов даст весьма заметный негативный эффект, что уж говорить об остальных факторах?

Все без исключения эксперты сходятся в одном : падение евро или исчезновение еврозоны приведёт к повышению курса доллара по крайней мере в краткосрочной и среднесрочной перспективе (график доллара?).

Очевидно, что именно доллар будет использоваться теми, кто работал с евро как с резервной валютой. Даже то, что «вернувшиеся» после распада еврозоны марка и франк будут вполне надёжными (особенно, если Германии и Франции удастся создать вокруг себя «маркзону» и «франкзону»), не компенсирует обоснованных опасений относительно новых неприятных сюрпризов от евровалют.

Когда создавался Евросоюз, официальных объяснений и мотиваций было озвучено с избытком. В конце концов, идея «Пан-Европы» бродила в умах не один век. Однако экономически Евросоюз был необходим в первую очередь Германии и Франции. Эти страны нуждались в рынках сбыта – и именно такими рынками являлись для них новые члены ЕС. Именно поэтому в Евросоюз не вошла развитая Швейцария, но зато были приняты Греция, Португалия, Румыния и Болгария. Условия, которые ставили перед новыми членами, а также деятельность международных финансовых организаций (не только внутриевропейских, таких, как Европейский банк реконструкции и развития, но и Всемирного банка, и, в первую очередь, МВФ), предоставлявших «дешёвые» кредиты новичкам, приводили к тому, что производственная сфера практически прекращала своё существование: той же Греции, у которой была вполне функциональная (правда, близкая к социалистической) экономика, «оставили» только сферу туристическую. Конкуренты еврограндам были совершенно ни к чему.

Это общая логика международных действий всех ведущих капиталистических государств. Германия и Франция ничего нового здесь не придумывали. Вышеупомянутый МВФ ещё в восьмидесятые годы целенаправленно уничтожал «кредитными условиями» югославский индустриальный сектор и систему выравнивания регионов, что в итоге привело к гражданской войне. Точно так же действовали «создатели Евросоюза».

Нынешняя ситуация имеет принципиальные отличия: сегодня выгоды Германии и Франции вовсе не очевидны. Их сопротивление углублению интеграции связано с причинами, которые открыто озвучила Финляндия: они не хотят платить за других. При этом эксперты скептически относятся к аргументу, согласно которому «греки и португальцы всё проели», то есть, не рассчитали сил собственной экономики и в кризисе виноваты сами. Ясно, что долговой кризис стран Евросоюза – это «общая заслуга». Но теперь южные европейцы перестали представлять собой перспективный рынок сбыта – и они уже совсем не так плотно интересуют немцев и их соратников.

Означает ли это, что Германия и Франция не заинтересованы в сохранении Евросоюза и еврозоны? Нет. Скорее, их не устраивает то, что ЕС рискует впасть в прямую зависимость от основных конкурентов франко-германского союза – от США и Великобритании. Последние, в свою очередь, проявляют нешуточную активность в деле «конструирования апокалипсиса», то есть создания и поддержания картины неминуемого краха ЕС:

1. Упоминаемый ранее американец Н.Рубини прямо указывает, что лучший путь спасения для Греции – выход из еврозоны. Хотя это вовсе не так однозначно.

2. Агентство «Moody’s» понизило прогнозы по рейтингу Германии, её земель, немецких банков с госучастием и всего ЕС в целом. Это, с одной стороны, на руку Германии, которая получает «внешнее» подтверждение ограниченности своих сил; с другой стороны, это очевидный стимул паники вокруг ЕС. Стоит ли уточнять, что «Moody’s» - американское агентство и делать очевидные выводы?

3. Британский аналитический центр CERB ещё в начале 2012 года обнародовал безапелляционный прогноз, согласно которому Греция и Италия покинут еврозону в этом году, а сама валюта исчезнет через 10 лет. Степень достоверности этого прогноза уже сейчас можно подвергнуть сомнению; а вот цели такой «убедительной однозначности» сомнения не вызывают.

4. «Бегство богачей» из социалистической Франции, о котором писали аналитики нашего журнала, некоторыми экспертами рассматривается как своеобразная спецоперация. Известно, что олигархический капитал родины не имеет, а Великобритания выразила свою готовность «принять беженцев» чуть ли не до того, как они собрались куда-либо убегать.

Эксперты отмечают противоречивость сложившейся ситуации. Как бы ни повернулись события, очевидно, что ЕС не будет прежним, его ждёт «переформатирование». Либо он лишится еврозоны (сразу или постепенно – это не так важно) и, скорее всего, потеряет нескольких членов, либо же он перейдёт на более высокий уровень централизации – и тогда это будет уже совсем другой Евросоюз. А, значит, инвестировать в ЕС сегодняшний было бы крайне опрометчивым.

Экономический и миграционный кризис Европы заставляет страны всё больше задумываться о перспективах членства в Евросоюзе (ЕС). Европейские страны всё больше отдаляются друг от друга, теряя взаимодействие. По мнению экспертов, это может привести к расколу ЕС. /сайт/

Кризис европейской валюты

Кризис углубляется тем, что в Евросоюзе нет единства в отношении мер выхода из него. Поэтому каждая страна пытается решить проблемы в одиночку, всё больше отдаляясь от единого целого. В четверг, 11 марта депутат Европейского парламента Пааво Вяюрюнен подал в парламент Финляндии петицию о выходе страны из еврозоны. Депутат считает, что выход из еврозоны стимулирует экономику, а введение национальной валюты обеспечит стране быстрый экономический рост. «Если парламент поддержит петицию, то правительство должно будет подготовить закон о проведении референдума», - заявил политик.

Эксперты отмечают, что скоро вне зоны евро окажется Греция, которая не может выбраться из экономического кризиса. В европейские СМИ просочилась информация о возможном намерении Германии и Франции создать менее крупную, но более интегрированную зону евро. Однако канцлер Германии Ангела Меркель опровергла эту информацию. Между тем исключение Греции из зоны евро кажется экспертам очевидным и логичным шагом.

Как отмечают специалисты, кризис затронул не только европейскую валюту, но и Евросоюз в целом. «Угроза распада Евросоюза велика как никогда. Кризисы накладываются друг на друга, усложняются, и есть опасность, что они станут неконтролируемыми», - отмечает главный экономист Европейского центрального банка Юрген Штарк в своей статье в Neue Zürcher Zeitung.

Миграционный кризис

Экономист считает, что лидеры ЕС не могут справиться с нарастающими проблемами. Во многом это связано с тем, что Германия потеряла свои позиции и теперь некому предоставить чёткий план выхода из кризиса и вернуть доверие европейцев.

Отношение к Германии у европейских стран изменилось «Германия дала сигнал, который разошёлся по многим странам Востока и Африки. Сигнал был услышан и вызвал волну нелегальной миграции в Европе. Отрицать этого бессмысленно», - заявил премьер-министр Чехии Богуслав Соботка.

Некоторые страны вступили в открытую конфронтацию с ЕС. Они выдворяют мигрантов и закрывают свои границы. Канцлер Германии Ангела Меркель призвала страны ЕС к единству, чтобы пережить этот сложный период. При этом она призналась, что миграционный кризис в Европе стал самым сложным испытанием за десять лет её правления.

Учитывая, что бюджеты европейских стран составлялись без учёта расходов на содержание беженцев, страны оказались не в состоянии финансировать такое количество мигрантов. Кроме того, кризис усугубило отсутствие свободного жилья, нехватка персонала для регистрации беженцев, а также отсутствие единой концепции по распределению мигрантов в страны ЕС.

Выйдет ли Британия из ЕС?

В связи с нарастающим кризисом страны начинают подумывать о выходе из ЕС. Одной из главных претенденток на выход из Европейского союза является Великобритания. Референдум по вопросу дальнейшего членства Соединённого Королевства в составе Европейского союза пройдёт 23 июня.

Сторонники выхода из ЕС считают, что членство в союзе замедляет рост британской экономики. Это происходит потому, что Евросоюз принимает много различных законов и директив. При этом Британия отдаёт большую сумму в казну ЕС, а взамен получает очень мало. Кроме того, выход из ЕС поможет значительно сократить поток мигрантов, считают политики.

Однако ряд экспертов считает, что выход Великобритании из ЕС приведёт к разрушительным последствиям для её экономики, ВВП страны может сократиться на 2%. Кроме того, будут потеряны миллионы рабочих мест, так как транснациональные компании переведут производства в другие страны Евросоюза.