Антон чехов - остров сахалин. "Остров Сахалин" (Из путевых записок) Антона Павловича Чехова. Справка Владимир Сорокин - о своем сборнике

В 1890 году Антон Павлович Чехов, уже известный писатель, совершил путешествие через всю страну на остров Сахалин — к месту содержания каторжан и ссыльных. Поездку на Сахалин и возвращение на пароходе вокруг Азии в Одессу Чехов планировал как единое путешествие на Восток. Но главной целью был Сахалин. Узнав о задуманном, родные, друзья и знакомые отговаривали его, но Чехов был непреклонен.

Чехов (в светлой куртке) в кругу семьи и друзей накануне поездки на Сахалин

Чехов ехал с «корреспондентским билетом» «Нового времени», но за свой счет. Издатель Алексей Сергеевич Суворин, бывший близким другом Чехова, предоставил солидный кредит, а писатель обещал посылать путевые очерки в счет долга. Расходы же предстояли немалые. Один только билет на пароход Добровольного флота стоил около 500 рублей. Из письма Суворину: «Итак, значит, дорогой мой, я уезжаю в среду или, самое большое, в четверг. До свиданья до декабря. Счастливо оставаться. У меня такое чувство, как будто я собираюсь на войну, хотя впереди не вижу никаких опасностей, кроме зубной боли, которая у меня непременно будет в дороге. Так как, если говорить о документах, я вооружен одним только паспортом и ничем другим, то возможны неприятные столкновения с предержащими властями, но это беда преходящая. Если мне чего-нибудь не покажут, то я просто напишу в своей книге, что мне не показали — и баста, а волноваться не буду. В случае утонутия или чего-нибудь вроде, имейте в виду, что все, что я имею и могу иметь в будущем, принадлежит сестре; она заплатит мои долги».

Чехов накануне отъезда на Сахалин

К своему путешествию писатель готовился основательно. В списке литературы, которую он проштудировал перед поездкой, значилось 65 названий. Незадолго до отъезда Чехов писал Суворину: «Еду я совершенно уверенный, что моя поездка не даст ценного вклада ни в литературу, ни в науку: не хватит на это ни знаний, ни времени, ни претензий. Нет у меня планов ни гумбольдтских, ни даже кеннановских. Я хочу написать хоть 100−200 страниц и этим немножко заплатить своей медицине, перед которой я, как Вам известно, свинья».

21 апреля 1890 года Чехов из Москвы с Ярославского вокзала отправился в путь, который занял почти три месяца.

Г. Николаевск-на-Амуре. – Пароход «Байкал». – Мыс Пронге и вход в Лиман. – Сахалин полуостров. – Лаперуз, Браутон, Крузенштерн и Невельской. – Японские исследователи. – Мыс Джаоре. – Татарский берег. – Де-Кастри.

5 июля 1890 г. я прибыл на пароходе в г. Николаевск, один из самых восточных пунктов нашего отечества. Амур здесь очень широк, до моря осталось только 27 верст; место величественное и красивое, но воспоминания о прошлом этого края, рассказы спутников о лютой зиме и о не менее лютых местных нравах, близость каторги и самый вид заброшенного, вымирающего города совершенно отнимают охоту любоваться пейзажем.

Николаевск был основан не так давно, в 1850 г., известным Геннадием Невельским, и это едва ли не единственное светлое место в истории города. В пятидесятые и шестидесятые годы, когда по Амуру, не щадя солдат, арестантов и переселенцев, насаждали культуру, в Николаевске имели свое пребывание чиновники, управлявшие краем, наезжало сюда много всяких русских и иностранных авантюристов, селились поселенцы, прельщаемые необычайным изобилием рыбы и зверя, и, по-видимому, город не был чужд человеческих интересов, так как был даже случай, что один заезжий ученый нашел нужным и возможным прочесть здесь в клубе публичную лекцию. Теперь же почти половина домов покинута своими хозяевами, полуразрушена, и темные окна без рам глядят на вас, как глазные впадины черепа. Обыватели ведут сонную, пьяную жизнь и вообще живут впроголодь, чем бог послал. Пробавляются поставками рыбы на Сахалин, золотым хищничеством, эксплуатацией инородцев, продажей понтов, то есть оленьих рогов, из которых китайцы приготовляют возбудительные пилюли. На пути от Хабаровки до Николаевска мне приходилось встречать немало контрабандистов; здесь они не скрывают своей профессии. Один из них, показывавший мне золотой песок и пару понтов, сказал мне с гордостью: «И мой отец был контрабандист!» Эксплуатация инородцев, кроме обычного спаивания, одурачения и т. п., выражается иногда в оригинальной форме. Так, николаевский купец Иванов, ныне покойный, каждое лето ездил на Сахалин и брал там с гиляков дань, а неисправных плательщиков истязал и вешал.

Гостиницы в городе нет. В общественном собрании мне позволили отдохнуть после обеда в зале с низким потолком – тут зимою, говорят, даются балы; на вопрос же мой, где я могу переночевать, только пожали плечами. Делать нечего, пришлось две ночи провести на пароходе; когда же он ушел назад в Хабаровку, я очутился как рак на мели: камо пойду? Багаж мой на пристани; я хожу по берегу и не знаю, что с собой делать. Как раз против города, в двух-трех верстах от берега, стоит пароход «Байкал», на котором я пойду в Татарский пролив, но говорят, что он отойдет дня через четыре или пять, не раньше, хотя на его мачте уже развевается отходный флаг. Разве взять и поехать на «Байкал»? Но неловко: пожалуй, не пустят, – скажут, рано. Подул ветер, Амур нахмурился и заволновался, как море. Становится тоскливо. Иду в собрание, долго обедаю там и слушаю, как за соседним столом говорят о золоте, о понтах, о фокуснике, приезжавшем в Николаевск, о каком-то японце, дергающем зубы не щипцами, а просто пальцами. Если внимательно и долго прислушиваться, то, боже мой, как далека здешняя жизнь от России! Начиная с балыка из кеты, которым закусывают здесь водку, и кончая разговорами, во всем чувствуется что-то свое собственное, не русское. Пока я плыл по Амуру, у меня было такое чувство, как будто я не в России, а где-то в Патагонии или Техасе; не говоря уже об оригинальной, не русской природе, мне всё время казалось, что склад нашей русской жизни совершенно чужд коренным амурцам, что Пушкин и Гоголь тут непонятны и потому не нужны, наша история скучна и мы, приезжие из России, кажемся иностранцами. В отношении религиозном и политическом я замечал здесь полнейшее равнодушие. Священники, которых я видел на Амуре, едят в пост скоромное, и, между прочим, про одного из них, в белом шёлковом кафтане, мне рассказывали, что он занимается золотым хищничеством, соперничая со своими духовными чадами. Если хотите заставить амурца скучать и зевать, то заговорите с ним о политике, о русском правительстве, о русском искусстве. И нравственность здесь какая-то особенная, не наша. Рыцарское обращение с женщиной возводится почти в культ и в то же время не считается предосудительным уступить за деньги приятелю свою жену; или вот еще лучше: с одной стороны, отсутствие сословных предрассудков – здесь и с ссыльным держат себя, как с ровней, а с другой – не грех подстрелить в лесу китайца-бродягу, как собаку, или даже поохотиться тайком на горбачиков.

Но буду продолжать о себе. Не найдя приюта, я под вечер решился отправиться на «Байкал». Но тут новая беда: развело порядочную зыбь, и лодочники-гиляки не соглашаются везти ни за какие деньги. Опять я хожу по берегу и не знаю, что с собой делать. Между тем уже заходит солнце, и волны на Амуре темнеют. На этом и на том берегу неистово воют гиляцкие собаки. И зачем я сюда поехал? – спрашиваю я себя, и мое путешествие представляется мне крайне легкомысленным. И мысль, что каторга уже близка, что через несколько дней я высажусь на сахалинскую почву, не имея с собой ни одного рекомендательного письма, что меня могут попросить уехать обратно, – эта мысль неприятно волнует меня. Но вот наконец два гиляка соглашаются везти меня за рубль, и на лодке, сбитой из трех досок, я благополучно достигаю «Байкала».

Это пароход морского типа средней величины, купец, показавшийся мне после байкальских и амурских пароходов довольно сносным. Он совершает рейсы между Николаевском, Владивостоком и японскими портами, возит почту, солдат, арестантов, пассажиров и грузы, главным образом казенные; по контракту, заключенному с казной, которая платит ему солидную субсидию, он обязан несколько раз в течение лета заходить на Сахалин: в Александровский пост и в южный Корсаковский. Тариф очень высокий, какого, вероятно, нет нигде в свете. Колонизация, которая прежде всего требует свободы и легкости передвижения, и высокие тарифы – это уж совсем непонятно. Кают-компания и каюты на «Байкале» тесны, но чисты и обставлены вполне по-европейски; есть пианино. Прислуга тут – китайцы с длинными косами, их называют по-английски – бой. Повар тоже китаец, но кухня у него русская, хотя все кушанья бывают горьки от пряного кери и пахнут какими-то духами, вроде корилопсиса.

Начитавшись о бурях и льдах Татарского пролива, я ожидал встретить на «Байкале» китобоев с хриплыми голосами, брызгающих при разговоре табачною жвачкой, в действительности же нашел людей вполне интеллигентных. Командир парохода г. Л., уроженец западного края, плавает в северных морях уже более 30 лет и прошел их вдоль и поперек. На своем веку он видел много чудес, много знает и рассказывает интересно. Покружив полжизни около Камчатки и Курильских островов, он, пожалуй, с большим правом, чем Отелло, мог бы говорить о «бесплоднейших пустынях, страшных безднах, утесах неприступных». Я обязан ему многими сведениями, пригодившимися мне для этих записок. У него три помощника: г. Б., племянник известного астронома Б., и два шведа – Иван Мартыныч и Иван Вениаминыч, добрые и приветливые люди.

8 июля, перед обедом, «Байкал» снялся с якоря. С нами шли сотни три солдат под командой офицера и несколько арестантов. Одного арестанта сопровождала пятилетняя девочка, его дочь, которая, когда он поднимался по трапу, держалась за его кандалы. Была, между прочим, одна каторжная, обращавшая на себя внимание тем, что за нею добровольно следовал на каторгу ее муж. Кроме меня и офицера, было еще несколько классных пассажиров обоего пола и, между прочим, даже одна баронесса. Читатель пусть не удивляется такому изобилию интеллигентных людей здесь, в пустыне. По Амуру и в Приморской области интеллигенция при небольшом вообще населении составляет немалый процент, и ее здесь относительно больше, чем в любой русской губернии. На Амуре есть город, где одних лишь генералов, военных и штатских, насчитывают 16. Теперь их там, быть может, еще больше.

Поместил заметку о Сахалине и проиллюстрировал её такими замечательными фотографиями, что не могу удержаться, чтобы не перепостить её:

Сахалин - самый большой остров России. Находится он у восточного побережья Азии, и омывается водами Охотского и Японского морей. От материка Сахалин отделен Татарским проливом, который и соединяет Охотское и Японское моря. А от японского острова Хоккайдо — проливом Лаперуза. С севера на юг Сахалин вытянулся на 948 км, при средней ширине около 100 км.

Нивхи. Фото IK Stardust

Сахалинские Айны

Многие, пожалуй, удивятся, узнав, что несколько географических названий Сахалинской области имеют французское происхождение. За это надо благодарить великого мореплавателя Жана-Франсуа Лаперуза, который во время кругосветного путешествия в 1787 году нанес на карту мира пролив между Сахалином и Хоккайдо. Ныне это водное пространство длиной 101 километр носит имя своего открывателя. О нем пелось в душевной советской песне: «А я бросаю камушки с крутого бережка широкого пролива Лаперуза».

Пролив Лаперуза

О присутствии французов в этом далеком от берегов Сены крае напоминает, например, Крильонский полуостров, названный в честь храбрейшего военачальника времен Генриха IV Луи Бальбеса Крильона. Любители Александра Дюма помнят этого колоритного персонажа по романам «Графиня де Монсоро» и «Сорок пять». «Зачем я не король», - шепчет он про себя на последней странице «Графини», стыдясь безразличия своего монарха к злодейскому убийству графа де Бюсси.

Динозавры мыса Крильон. Фото Ольга Куликова

Между прочим на Крильонском полуострове находятся земляные валы средневековой крепости Сирануси. Кем она возводилась, доподлинно неизвестно - это мог быть либо форпост монгольской империи, либо тунгусских племен чжурчжэней, создавших на территории Приморья и северного Китая империю Цзинь. Очевидно одно: укрепление строилось по всем правилам фортификации того времени.

Валы крепости Сирануси и маяк на мысу Крильон

Остров Монерон в Татарском проливе был также назван Лаперузом, в честь его сподвижника, инженера Поля Монерона. На этом клочке земли располагается первый в России морской природный парк.

Туристический комплекс на острове Монерон

Монерон славится уникальными водопадами, столбчатыми скалами и животным миром.Остров имеет все шансы в ближайшем времени стать Меккой подводных фотографов страны.

Сивучи на острове Монерон. Фото Вячеслав Козлов

На Монероне. Фото Вячеслав Козлов

После Лаперуза к исследованию региона приступили русские экспедиции. В 1805 году судно под командованием Ивана Крузенштерна изучило большую часть сахалинского побережья. Кстати, долгое время на разных картах Сахалин обозначали либо островом, либо полуостровом. И только в 1849 году экспедиция под командованием Григория Невельского поставила окончательную точку в этом вопросе, пройдя на военно-транспортном корабле «Байкал» между Сахалином и материком.

Маяк на мысе Анива. Фото Anvar

В XIX веке сахалинская земля более тридцати пяти лет была пристанищем ссыльных - официальной российской каторгой. Антон Павлович Чехов, посетивший остров в 1890 году назвал его "адом на земле". Здесь отбывали наказание самые закоренелые преступники империи, например воровка Сонька Золотая Ручка, которая трижды пыталась бежать отсюда и стала единственной женщиной, которую администрация каторги приказала заковать в кандалы.

Знаменитая воровка Сонька Золотая Ручка на сахалинской каторге

После захвата Сахалина японцами в 1905 году и подписания царским правительством, под нажимом США, «Портсмутского договора» каторгу упразднили. При этом южная часть Сахалина и Курильские острова были провозглашены губернаторством Карафуто и отошли к Японии.Спустя 15 лет японцы оккупировали и северную часть острова и оставили ее благодаря усилиям советской дипломатии только в 1925-м. Лишь по окончании второй мировой войны Сахалин вновь стал частью нашего государства. Хотя и по сей день Россия и Япония спорят на тему о том, чья нога первой ступила на этот остров.

Южно-Сахалинск

Памятник на месте возникновения Владимировки

В 1882 году для отбывших свой срок каторжан на Сахалине было основано поселение Владимировка. С 1905 по 1945 год, когда Южный Сахалин являлся территорией Японии, Владимировка была центром префектуры Карафуто и носила имя Тоёхара.

Южно-Сахалинск. Фото Sir Fisher

В 1945 году территория была занята советскими войсками, и Южный Сахалин стал частью СССР. Годом позже Тоёхара был переименован в Южно-Сахалинск, а еще через год стал столицей Сахалинской области.

Краеведческий музей. Фото Иллюзионист

Краеведческий музей. Фото Ирина В.

Пожалуй, одной из самых ярких достопримечательностей острова можно назвать Сахалинский областной краеведческий музей. Он располагается в здании бывшего японского губернаторства Карафуто, построенном в 1937 году, это чуть ли не единственный памятник японской архитектуры на территории России. Коллекции музея охватывают период с древнейшей истории до наших дней.

Одиннадцатидюймовая пушка образца 1867 года. Пушка была изготовлена в 1875 году в Санкт-Петербурге, и во время русско-японской войны 1904-1905 гг. принимала участие в обороне Порт-Артура

Музей книги Чехова «Остров Сахалин» - еще одна гордость сахалинцев. Здание музея построено в 1954 году, имеет мансарду и напоминает своей архитектурой чеховский «дом с мезонином». В этом музее могут рассказать много интересного о сахалинском путешествии писателя: например, про то, что в плавание к здешним берегам Антон Павлович взял с собой пистолет, чтобы... успеть застрелиться, если судно пойдет ко дну. Классик страшно боялся утонуть.

Около вокзала находится музей железнодорожной техники, где собраны образцы японской, техники, работавшей на Сахалине, в том числе изображенные на фотографии японский снегоочиститель "Вадзима" и головная секция японского пассажирскогого дизель-поезда ("Ки-Ха")

Воскресенский кафедральный собор в Южно-Сахалинске. Фото Игорь Смирнов

Горнолыжный спорт - одно из самых популярных развлечений у сахалинцев. Самое красивое место в черте Южно-Сахалинска - турбаза «Горный воздух». В темное время суток ее видно практически из любой точки города.

Вид на трасу "Горного воздуха" с Площади Победы

Сахалинская апокалиптика

Чертов мост. Фото отец Федор

Заброшенный тоннель и мост на старой японской железной дороге Холмск - Южно-Сахалинск. Уходя в тоннель, дорога отклоняется вправо и поднимается, затем после выхода из тоннеля огибает сопку и потом по мосту пересекает сама себя. над входным порталом тоннеля. Таким образом образуется гигантский виток спирали, обеспечивающий подъем дороги на хребет при сохранении приемлемого уклона.

Остров Камень Опасности

Маяк на камне Опасности

Камень Опасности — скала, расположенная в 14 км к юго-востоку от мыса Крильон — крайней южной точки острова Сахалин — в проливе Лаперуза. Скала сильно затрудняла движение судов по проливу. Для избежания столкновения на кораблях выставлялись матросы, обязанностью которых было прислушиваться к рёву сивучей, находящихся на Камне Опасности. В 1913 году на скале была возведена бетонная башня с маяком.

Флора и фауна

Сахалинский краб. Фото Raido

Рыбный день для сахалинца - привычное дело. Рыба, икра рыб, ракообразные, моллюски, водоросли - из всего этого разнообразия получаются невероятно вкусные блюда, богатые белком.

Гигантский бутерброд с красной икрой приготовили на День города Южно-Сахалинска. Размеры кулинарного шедевра - 3 на 5 м. Он был выполнен в виде сердца, символизирующего любовь к имениннику.

Сахалинская лисичка. Фото Андрей Шпатак

По оценкам ученых без ущерба для воспроизводства в сахалинских водах можно ежегодно добывать более 500 тысяч тонн рыбы, около 300 тысяч тонн беспозвоночных, и примерно 200 тысяч тонн водорослей. Рыбная отрасль была и остается основной для области.

Сахалин - крупнейший остров России, расположенный в северо-западной части Тихого Океана, к востоку от России и к северу от Японии.

Так как по своему строению, остров Сахалин напоминает рыбу, с плавником и хвостом, то у острова не пропорциональные размеры.

Его размеры составляют:
- в длину, более 950 километров
- в ширину, в самой узкой его части, более 25 километров
- в ширину, в самой широкой его части, более 155 километров
- общая площадь острова, достигает более 76 500 квадратный километров

А теперь давайте же окунемся в историю Острова Сахалин.

Остров был открыт Японцами, примерно в середине 16 века. А к 1679 году, на юге острова было официально образовано японское поселение под названием Отомари (нынешний город Корсаков).
В тот же период, острову было дано название, Кита-Эдзо, что в переводе, означает Северный Эдзо. Эдзо - прежнее название Японского острова Хоккайдо. С перевода на русский, слово Эдзо, обозначает креветку. Это говорит о том, что вблизи данных островов, обитало большое скопление одного из главного японского лакомства, креветок.

Русскими, остров был открыт только в начале 18 века. А первые официальные поселения на нынешнем острове Сахалин, были освоены к 1805 году.

Хочется отметить то, что когда русские колонисты начали создавать топографические карты Сахалина, на них была одна ошибка из-за которой, остров и получил свое название, Сахалин. Все из-за того, что карты составлялись с учетом рек, а из-за местоположения с которого колонисты начали топографию карты, главной рекой была река Амур. Так как некоторыми проводниками русских колонистов по нетронутым чащам Сахалина были выходцы из Китая, то река Арум, по старописьменному Китайх языков, а именно с Маньчжурского наречия, река Амур звучала как Сахалян-Улла. Из-за того, что русские картографы не правильно вписали данное название, а именно, место Сахалян-Улла, вписали как Сахалин, да и писали это название на большинство карт где были ответвления от реки Амур, на большой земле посчитали то, что такое название было присвоено данному острову.

Но вернемся к истории.

Из-за обильного переселения на остров, русских колонистов, Японцами, в 1845 году, нынешний остров Сахалин и Курильские острова, были объявлены независимыми, неприкосновенной собственностью Японии.

Но из-за того, что большая часть, севера острова была уже заселена русскими колонистами, а вся территория нынешнего Сахалина официально не была присвоена Японией и считалась не расформированной, Россия начала с Японией споры о разделения территории. И уже к 1855 году, между Россией и Японией был подписан Симодский договор, в котором было принято, что Сахалин и Курильские острова, являются совместным неразделенным владением.

Затем в 1875 году, в Санкт-Петербурге, между Россией и Японией был подписан новый договор, по которому Россия отказывалась от своей части Курильских островов взамен на полноправное владение островом.

Фотографии сделанные на острове Сахалин, в промежутке, между середины 18 и началом 19 века

В 1905 году, из-а поражения России в Русско-Японской войне, которая состоялась с 1904 по 1905 год, Сахалин был разделен на 2 части - Северную часть которая осталась под контролем России и на Южную, которая отошла Японии.

В 1907 году на Южной часть Сахалина была назначенной префектурой Карафуто, со своим главным центров в лице первого Японского поселения на острове Сахалин, городом Отомари (нынешний Корсаков).
Затем главный центр, перенесли в другой крупный, японский город, Тоехара (нынешний городом Южно-Сахалинск).

В 1920 году, префектуре Карафуто, был официально присвоен статус, внешней Японской территории и она из самостоятельной Японской территории перешла под управления Министерством по делам колоний, а уже к 1943 году, Карафуто получила статус внутренних земель Японии.

8 августа 1945 года, Советский Союз, объявил Японии войну, и 2 года спустя, а именно 1947 году, Советский Союз, победил в в этой, второй Русско-Японской войне, забрав себе Южную часть Сахалина и все Курильские острова.

И вот, начиная с 1947 года по наши дни, Сахалин и Курильские острова, остаются в составе Российской Федерации.

Хочется отметить то, что после того, как к концу 1947 года началась депортация более чем 400 000 Японцев обратно на родину, в это же время, началась массовая миграция Российского населения на остров Сахалин. Это обуславливается тем, что инфраструктура выстроенная Японцами на Южной части острова, нуждалась я рабочей силе.
А так как на острове было множество полезных ископаемых, на добычу которых нужно было много рабочей силы, на остров Сахалин началась массовая ссылка заключенных, которая являлась отличной бесплатной рабочей силой.

Но из-за того, что депортация Японского населения происходило медленнее чем миграция Российского населения и Сылочников, и окончательно депортация завершилась к концу 19 века. Российским и японским Гражданам, пришлось долгое время жить бок о бок.

Фотографии сделанные на острове Сахалин, в промежутке, между концом 19 и началом 20 века.

«Остров Сахалин» написан Чеховым в виде путевых заметок в научно-публицистическом жанре.

Летом 1890 года писатель прибыл в полузаброшенный город Николаевск с его сонными и пьяными обитателями, перебивающимися с хлеба на воду и занимающимися контрабандой. Чехову даже показалось, что он попал не в один из городов Российской империи, а в американский штат Техас.

В городе не оказалось даже гостиницы и две ночи Чехову пришлось провести на пароходе, но когда тот отправился в обратный путь, путешественник с чемоданами оказался на пристани без какого-либо пристанища.

На следующем пароходе «Байкал» был взят курс на о.Сахалин, который раньше ошибочно считался полуостровом. Когда рано утром Чехов вышел из каюты на палубу, он увидел вперемежку спящих пассажиров III класса, солдат, охранников и арестантов, замерзших и покрытых утренней росой.

По пути следования Чехову удалось навестить семью морского офицера, живущего на вершине горы и занимающегося разметкой фарватера. Чехова поразили полчища комаров, которые вполне могли съесть человека заживо.

Когда Чехов прибыл на Сахалин, в город Александровск, ему показалось, что он попал в ад: кругом горела сахалинская тайга.

Писатель устроился на квартиру к местному доктору, от которого узнал много сахалинских тайн. Вскоре Чехов был представлен генерал-губернатору края Корфу, который приехал инспектировать тюрьмы и поселения и нашел условия содержания каторжников вполне сносными, хотя это не соответствовало действительности.

Получив разрешение свободно посещать всех поселенцев (кроме политических), Чехов занялся переписью населения. Он обошел множество изб, в которых порой даже не было мебели (иногда на полу лежала только одна перина), встретил много ярких личностей.

Писатель посетил Александровскую, Дуйскую, Воеводскую тюрьмы с их ужасающими антисанитарными условиями, холодом и сыростью. Каторжане спали на голых нарах, скудно питались, ходили в лохмотьях, непосильно работали на корчевке леса, строительстве, осушении болот.

Проанализировав климат в Александровском округе, Чехов пришел к выводу, что лето и весна здесь как в Финляндии, осень как в Петербурге, а зимние месяцы даже суровее, чем в северном Архангельске. Зачастую в июле выпадал снег и жителям приходилось кутаться в шубы и тулупы. Писатель назвал такую погоду безотрадной.

Интересны для писателя были и коренные жители севера Сахалина – гиляки. Они жили в юртах, практически не мылись, злоупотребляли алкоголем. К женщинам относились презрительно и считали их низшими существами. Но в целом по отношению к окружающим вели себя вполне миролюбиво.

В сентябре Чехов покинул северный Сахалин, чтобы ознакомиться с южной частью острова, по форме напоминающей рыбий хвост. В его памяти север остался как мрачный мирок, как ужасный зловещий сон.

Чехов уже не с таким энтузиазмом исследовал южные поселения острова Сахалин, так как сказывалась усталость от севера.

Коренным населением здесь являлись айно, что в переводе означает «человек». Их отличали прекрасные душевные качества, но наружность пожилых женщин поражала своим безобразием. Эффект усугублялся и синей краской на губах. Чехову они иногда казались настоящими ведьмами. Русского хлеба они не признавали, но не могли жить без риса. В срубах-клетках возле своих жилищ айно держали медведя, которого съедали зимой.

Если раньше Сахалином владели два государства – Россия и Япония, то с 1875 года остров вошел в состав Российской империи. Япония взамен получила Курилы.

Когда на остров прибывал этап женщин-каторжанок, их сразу же, вместо тюрьмы, определяли в сожительницы к поселенцам-мужчинам. Разбирали всех: молодых и старых, красивых и некрасивых. Старые женщины, а также молодые, считавшиеся на материке бесплодными, на Сахалине почему-то очень хорошо рожали.

В тюрьмах среди заключенных процветала карточная игра и они больше напоминали «игорные дома», чем исправительные учреждения. За провинности арестантов жестоко наказывали розгами или плетьми. Писатель был свидетелем, как каторжанину Прохорову нанесли 90 ударов плетью, предварительно привязав к лавке за руки и за ноги.

От отчаяния и невыносимых условия содержания люди предпринимали попытки бегства, которые редко завершались успехом: непроходимая тайга, сырость, мошка, дикие звери служили надежными стражниками.

Чехов проанализировал церковные метрические книги за десятилетний период и пришел к выводу, что самой коварной и смертельной болезнью на Сахалине была чахотка, за ней следовала смерть от воспаления легких.

Книга потрясла российское общество и вызвала такой общественный резонанс, что правительство вынуждено было отреагировать реформированием законодательства о содержании каторжан. Думаю, что именно этого и хочет в глубине души каждый писатель – не только информировать и влиять на умы, но и способствовать реальным изменениям в жизни.

Краткое содержание путевых заметок Чехова о Сахалине предоставлено Коровиной Мариной.